Брест. Лето 1941 г.
29.50 руб.
Памер: 170x240 мм
Вага: 1120 г
×
Стварыце новы сьпіс, каб дадаць у выбранае:
Дададзена ў выбранае. Паглядзець..
Выдалена з выбранага
Purchase
Абраны варыянт адсутнічае на складзе. Калі ласка, абярыце іншы варыянт.
Апісаньне
Документы. Материалы. Фотографии / Автор-составитель Кристиан Ганцер (руководитель группы) [и др.]. — Смоленск: Инбелкульт, 2016. — 723 с. Твёрдый переплёт.
ISBN 978-5-00076-030-7
Данный сборник посвящен событиям, произошедшим в Бресте и Брестской крепости в июне— июле 1941 г., и впервые вводит в научный оборот широкий спектр источников, делает доступными документы и материалы, наиболее важные для понимания событий начального периода войны. Издание ориентировано на историков, краеведов, студентов, а также всех, кто интересуется историей города Бреста и Брестской крепости. Все текстовые источники приводятся на языке оригинала и в переводе на русский язык.
СОДЕРЖАНИЕ Паглядзець
От составителей
Сталина длинная тень. Плен как ключевая проблема историографии обороны Брестской крепости (Кристиан Ганцер)
В начале конца. 307-й полицейский батальон в Бресте, лето 1941 г. (Бернд Робионек)
Документы и материалы
Раздел 1. Боевые действия
Раздел 2. Ситуация в городе
Раздел 3. Начало террора
Комментарии
Именной указатель
Указатель населенных пунктов
Список улиц г. Бреста
Список сокращений
Перечень использованных источников
Библиография
Перечень публикуемых документов
Перечень карт
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ Паглядзець
Брест, лето 1941 г. В культуре памяти Советского Союза и — после его распада —в Беларуси и России, а также в некоторых других бывших союзных республиках, события, произошедшие в Брестской крепости, занимали и продолжают занимать центральное место. Наряду с Ленинградом и Сталинградом Брестская крепость, олицетворяя начало Великой Отечественной войны, относится к самым важным местам памяти СССР. Однако научное изучение событий в Брестской крепости 1941 года в Советском Союзе не проводилось, научные публикации на эту тему отсутствовали. Кроме широко представленной мемуарной литературы выходили лишь научно-популярные, журналистские публикации и художественная литература, посвященные обороне Брестской крепости и трагедии первых недель войны. История боев писалась почти исключительно на основании воспоминаний участвовавших в них советских солдат и командиров, членов их семей и жителей г. Бреста, а также других очевидцев событий. Запись этих важнейших источников велась значительно позже, чем отчасти объясняются некоторые искажения, несоответствия и противоречия в передаче событий. Влияние на содержание воспоминаний оказывали установки, характерные для советской эпохи послевоенного периода. Отбор воспоминаний для публикации в сборниках или других изданиях происходил в соответствии с идеологической конъюнктурой того времени, при этом тексты сокращали, дополняли или объединяли без информирования читателей о степени редакторской и литературной правки. Общим для всех публикаций, посвященных обороне Брестской крепости и событиям в г. Бресте, было отсутствие упоминаний об акциях уничтожения евреев и уход от темы плена защитников крепости. Немецкие документы для создания более полной картины боев в Брестской крепости практически не использовались.
В западной историографии бои за Брестскую крепость в значительной мере игнорировались как несущественный инцидент на Восточном фронте. Единственное исследование западного историка было опубликовано в 1987 году на французском языке.
После распада Советского Союза спектр публикаций расширился за счет научно-популярных изданий, в которых сделаны попытки авторов критически переосмыслить события начального периода Великой Отечественной войны, дать им новую оценку на основании изучения более широкого круга источников. Впервые в 1997 году было опубликовано несколько немецких документов о боях за Брестскую крепость в историко-документальной хронике “Памяць: Брэст”. Первые комплексные исследования обороны Брестской крепости на основе немецких источников были проведены российским исследователем Р. В. Алиевым. Благодаря ему стали доступными документы и материалы вермахта в переводе на русский язык. Однако в научной работе они могут использоваться лишь условно, так как выбор источников носит произвольный характер, а их транскрипция и перевод содержат существенные ошибки. После окончания холодной войны в Западной Европе по данной теме также появились новые работы, которые преимущественно были основаны на источниках вермахта.
Данный сборник посвящен событиям, произошедшим в Бресте и Брестской крепости в июне—июле 1941 г., и впервые вводит в научный оборот широкий спектр источников, делает доступными документы и материалы, наиболее важные для понимания событий начального периода войны. Издание ориентировано на историков, краеведов, студентов, а также всех, кто интересуется историей города Бреста и Брестской крепости. Все текстовые источники приводятся на языке оригинала и в переводе на русский язык.
Публикуемые материалы, за некоторым исключением, охватывают первый месяц военных действий, с момента нападения до 18 июля 1941 г., когда город Брест и Брестская крепость в военном отношении были отданы в подчинение командующему войсками в Генерал-губернаторстве. Кроме того, определенным знаковым рубежом является дата 23 июля 1941 г. — пленение майора Петра Гаврилова, который считается последним защитником Брестской крепости (см. док. № 92 и комментарий к нему).
В отношении таких материалов, как дневники, которые охватывают более длительный период, было принято решение опубликовать фрагменты, содержащие записи за несколько дней до 22 июня 1941 г., чтобы дать представление о том, что солдаты вермахта знали о предстоящих событиях. Длившиеся месяцы приготовления 45-й пехотной дивизии к наступлению сознательно исключены, так как по данной теме имеется настолько обширная документация, что ее объем дал бы достаточно материала для отдельного исследования.
Данный сборник содержит различные по происхождению виды и группы источников, выявленные в следующих архивах и музеях Австрии, Беларуси, Германии, Израиля, Польши, России: Австрийский Государственный архив (ÖStA, г. Вена), Государственный архив земли Верхней Австрии (ÖOLA, г. Линц), Музей земли Верхней Австрии (г. Линц), архив Союза фронтовиков 45-й пехотной дивизии (г. Вельс), Государственный архив Брестской области (ГАБО, г. Брест), МК “Брестская крепость-герой”, Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны (г. Минск), Германский Федеральный военный архив (BA-MA, г. Фрайбург), Германский Федеральный архив в г. Берлин (BA Berlin), Германский Федеральный архив в г. Людвигсбург, Государственный архив земли Шлезвиг-Гольштейн (LASH, г. Шлезвиг), Германо-Российский музей Берлин-Карлсхорст, Мемориальный комплекс Эстервеген, архив Яд Вашем (г. Иерусалим), Архив новых актов (AAN, г. Варшава), Архив Российской академии наук (АРАН, г. Москва), Центральный музей вооруженных сил (г. Москва). Кроме того используются материалы из личных архивов и коллекций Эрнста Арнрайтера (г. Вельс), Забине Катюз (г. Ла-Ферте-Але, Франция), Кристиана Ганцера (г. Лейпциг). В двух других случаях частные лица просили о конфиденциальности, в связи с чем в качестве места хранения мы указываем личный архив Кристиана Ганцера, в котором находятся цифровые копии данных документов.
Большинство документов публикуется впервые. Ранее опубликованные включены в сборник, поскольку позволяют воссоздать более полную и яркую панораму событий в Брестской крепости и г. Бресте в первый месяц войны. Необходимо пояснить, что в ряде случаев у составителей сборника не было возможности работать с подлинниками ранее опубликованных источников.
К немецким источникам относятся военная документация вермахта, эгодокументы (дневники и письма) немецких солдат и офицеров, протоколы допросов полицейских, принимавших участие в акциях уничтожения, и др.
Советские источники представлены военными документами командования 4-й армии и ее подразделений, следственными и судебными материалами по делу о действиях командования Западного фронта, докладными записками партийных работников Брестского обкома КП(б)Б в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б, стенограммами бесед сотрудников Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР с участниками и свидетелями событий лета 1941 г. в Брестской крепости и г. Бресте, материалами Брестской городской комиссии содействия работе Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, приказом № 1 об организации обороны Брестской крепости, надписями на стенах крепости, письмами советских военнослужащих и др.
Отдельные группы составляют документы органов управления и учреждений, действовавших в г. Бресте в период оккупации, а также документы польского подполья.
Выявленные составителями документы и материалы показывают ситуацию первых недель войны с разных позиций — глазами военнослужащих вермахта, полицейских, жителей г. Бреста, защитников крепости, членов их семей, эвакуировавшихся партийных работников, высшего советского военного командования.
Необходимо отметить различную степень сохранности комплексов документов и материалов немецкого и советского происхождения по теме сборника. Во время боев за Брестскую крепость действия немецкой стороны обеспечивались обширным документооборотом текущей военной документации различного уровня. Нападение на Советский Союз было запланированным, и военный аппарат работал без сбоев. Кроме того, традиционным для немецких военнослужащих было стремление зафиксировать военные события в дневниках, письмах, фотографиях.
Части РККА были не готовы к немецкому нападению, в условиях отступления и отсутствия оперативной связи и связи с командованием возможность оформлять соответствующие военные документы зачастую отсутствовала. Кроме того, многие оперативные и штабные документы были целенаправленно или случайно уничтожены в ходе боевых действий либо захвачены противником.
То же касается и фотоматериалов: если немецкие солдаты широко использовали фотоаппараты в ходе военных кампаний, то у советских военнослужащих такой возможности не было.
Документы вермахта
Структуры вермахта породили свою собственную систему обозначений, которая определяла происхождение документа, и была сохранена составителями сборника. Так, пометка “Ia”, с одной стороны, обозначала оперативный отдел, который отвечал за все вопросы оперативного управления войсками, то есть ведал перемещением войск и военными действиями. Однако символом “Ia” также обозначался 1-й офицер генерального штаба, который возглавлял отделение Ia, аналогичная закономерность наблюдалась и в остальных отделениях штаба.
Отделением Ic (отделение разведки) командовал 3-й офицер генерального штаба и находился в подчинении у офицера Ia. Отделения Ia и Ib (отделение квартирмейстера) были самыми важными в штабе. Отделение Ib, которым руководил также подчинявшийся Ia 2-й офицер генерального штаба, занималось снабжением, охраной и пленными, в его ведении также находилась полевая жандармерия. “Помимо этого, в состав отделения Ib входили начальник службы снабжения и O 2, а также различные подразделения более низкого уровня: интендант (IVa), врач (IVb), ветеринар (IVc), а у дивизий и армий — в том числе и полевая почта. Кроме того, в распоряжении офицеров Ib находились специалисты из отдельных предметных областей, среди прочих — специалисты по боеприпасам и техническому имуществу (WuG), по транспортным средствам (V)”. К отделению IIa (адъютантура) относились комендант штаб-квартиры дивизии и дивизионный судебный чиновник, а также оба дивизионных священника евангелической и католической церквей (IVd). Каждому из командиров отделений Ia, Ib и Ic был придан адъютант - первый адъютант (O 1) вел оперативные карты и журнал боевых действий для Ia, второй адъютант (O 2) выполнял подготовительные работы для Ib, третий адъютант (O 3) являлся помощником командира отделения Ic, с которым, как правило, работали два переводчика в звании зондерфюреров.
Подавляющее большинство военных источников относится к уровню полков и дивизии. Они впервые предоставляют возможность подробного изучения начала военных событий в Бресте и открытия нового этапа историографии боев за Брестскую крепость.
Письменное наследие вермахта разделяется на две большие группы источников:
а) донесения и приказы, которые составлялись для обеспечения функционирования повседневной жизни войск, после чего они хранились в томах журналов боевых действий с приложениями. Такими документами является большая часть публикуемых в настоящем сборнике источников;
б) журналы боевых действий, а также отчеты о боевых действиях различных подразделений - как правило, составлялись по прошествии некоторого времени после событий с перспективой их изучения в будущем. В особенности в случае с журналами боевых действий зачастую невозможно определить, в какое время была сделана конкретная запись. Начиная с 1940 года журналы боевых действий должны были вести отделения Ia и Ib (см. выше) штабов дивизий, остальные отделения составляли лишь донесения о боевых действиях (док. № 96—99). Кроме того, полки и батальоны также вели журналы боевых действий (док. № 104), однако все они, за редкими исключениями, были утрачены в ходе войны.
Документы вермахта содержат сведения о ходе боев, о захвате территорий, о военнопленных, потерях, захваченных трофеях, силе сопротивления противника в Брестской крепости и г. Бресте. Благодаря этим материалам удается восстановить хронологию событий первых недель войны, изучить вопросы о военной подготовке, тактике и компетентности действий подразделений вермахта. Однако необходимо учитывать, что данные документы составлялись в сложной оперативной обстановке, поэтому не исключено наличие в документах неполной, поспешной, ошибочной информации.
“Эго-документы”, такие как дневниковые и прочие записи, а также личные письма, представляют собой особый интерес, так как подобные материалы составлялись непосредственными участниками событий, причем во временном отношении это происходило “по горячим следам”. Эта приближенность к происходящему отличает такие источники от записанных впоследствии воспоминаний, так как они передают впечатления “в режиме реального времени”, насыщены эмоциональными переживаниями и содержат важные детали, отсутствующие в других видах и группах источников. Безусловно, при работе с личными письмами следует принимать во внимание такой фактор, как военная цензура. Однако, по мнению немецких исследователей, вероятность вскрытия конкретного письма службой контроля либо непосредственным начальником была мала. В то же время военнослужащие знали о возможной цензуре, и это оказывало влияние на содержание писем, ограничивало откровенность авторов записей, заставляло их заниматься автоцензурой, использовать различные шифры.
Помимо этого, в данных источниках отражено не только пережитое лично, но и услышанное от других, собственные попытки истолкования происходящих событий, которые записывались как “правда”, а также информация, полученная из пропаганды, которую также считали правдой и фиксировали в таком виде. В частности, это относится к дневнику Йозефа Арнрайтера (док. № 118), “брестские” записи которого были сделаны уже через несколько недель после начала войны. Кроме того, надо учитывать, что солдаты или офицеры, в зависимости от служебного положения, воспринимали только ограниченный фрагмент войны и могли написать об этом.
В сборнике публикуются фрагменты пяти дневников. Два из них вели простые солдаты, служившие во 2-й роте 135-го пехотного полка (Хайнрих Эбенсэдер, док. № 114, и Йозеф Арнрайтер, док. № 118). Остальные дневники — офицеров. Дневниковые записи, которые вел Михаэль В. в карманном ежедневнике (док. № 112), вместе с письмами к своей возлюбленной, Ине Г. (док. № 58, № 74 и № 85), отражают точку зрения командира роты (Михаэль В. сначала командовал 5-й ротой, позднее —14-й ротой 133-го пехотного полка). Дневник Людвига Хаусведелля (док. № 113) дает нам представление о взгляде на события офицера штаба 130-го пехотного полка. Автором еще одного дневника является капитан Эрих Мареш (док. № 115-117), который принимал участие в войне сначала в службе снабжения 45-й пехотной дивизии, а с 21 июня 1941 г. — в составе штаба этой дивизии (отделение Ib).
Часть опубликованных в данном сборнике писем также отражает восприятие событий командирами. Гюнтер Баумгартнер, командир 8-й роты 133-го пехотного полка, и Фридрих Кюльвайн, командир 133-го пехотного полка, после окончания боев в Бресте направили письма (док. № 110 и № 111) своему прежнему начальнику, Рудольфу фон Бюнау, в которых сообщали о событиях в Бресте.
Надписи на стенах Брестской крепости
Особую группу источников представляют надписи, нацарапанные на кирпичах либо штукатурке, которые были обнаружены после войны на стенах Брестской крепости (док. № 59). Первые три надписи (I, II и III) в 1949 году обнаружили сотрудники Государственного музея истории Великой Отечественной войны (г. Минск) В. А. Нехаев и П .З. Савочкин. Одна из найденных надписей сохранилась в оригинальном виде — она была вырезана из стены и стала экспонатом музея (совр. Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны). Остальные две надписи были только сфотографированы. К сожалению, в то время не было сделано научное описание выявленных источников, не было документально зафиксировано место обнаружения надписей, их размещение и техника исполнения. Оригиналы сфотографированных надписей не сохранились, поэтому составить представление об их размерах и других внешних параметрах затруднительно. Есть сведения о содержании еще двух надписей (“Мы ещё вернёмся”, “Смерть фашистам!”), тексты которых впервые были опубликованы в 1951 году, но ни оригиналы, ни фотографии, ни сведений о месте их нахождения не сохранились. Еще три надписи были обнаружены в крепости в 1952 году научным сотрудником Центрального музея Советской Армии (г. Москва) Т.К. Никоновой (IV, V и VI). Две из найденных надписей (V и VI), выцарапанных на штукатурке, снял со стен профессиональный художник-реставратор, после реставрации они были переданы на хранение в музей (совр. Центральный музей вооруженных сил, г. Москва). Кирпичи с третьей надписью (IV) были изъяты и на сегодняшний день хранятся в Центральном пограничном музее ФСБ России (г. Москва). Имеются сведения о других надписях и фрагментах надписей на стенах Брестской крепости: “Умира...”, “Не сдаюсь. Бондарюк”, “Я остался один, Жунтяев и Степанчиков погибли. Немцы в самой церкви. Осталась последняя граната, но живым не дамся. Товарищи, отомстите за нас. 1941 г.”, “Мы еще вернемся!”, “Смерть фашистам!”. Но ни оригиналы, ни фотографии, ни сведений о месте их нахождения не сохранились.
В 1958 году была обнаружена последняя из известных надписей защитников Брестской крепости (VII), выцарапанная на боковой поверхности трех кирпичей, оригинал хранится в Музее обороны крепости30. Таким образом, из 12 найденных надписей сохранилось всего 5 оригиналов.
Авторы надписей не установлены, хотя в общей сложности в текстах указаны 9 фамилий защитников. Несмотря на усилия сотрудников Музея обороны Брестской крепости, занимавшихся поиском, идентифицировать их личности не удалось. Была предпринята попытка идентифицировать одного из защитников крепости, чья фамилия указана в тексте надписи, возможно, это рядовой 84-го стрелкового полка Петр Никифорович Седов. Как показывают современные исследования, процесс атрибуции подобных источников сопряжен с целым рядом сложных проблем. Характерно, что из 12 известных надписей на стенах Брестской крепости 7 составлены с использованием личных местоимений или глаголов множественного числа (“мы”, “нас”, “умрем”, “умираем”). В данных случаях автор выступал не от собственного имени, а являлся выразителем коллективных мыслей и чувств. К индивидуальным в этом смысле надписям можно отнести лишь три. Особое внимание привлекает надпись, датированная 20 июля 1941 г. (VI). Традиционно она воспринимается как свидетельство нахождения в крепости уцелевшего защитника почти спустя месяц после начала войны.
Для публикации надписей в данном сборнике авторскому коллективу были любезно предоставлены необходимые материалы: электронные копии надписей I, II, III, научный паспорт надписи I — Белорусским государственным музеем истории Великой Отечественной войны, научный паспорт надписи VII — Мемориальным комплексом “Брестская крепость-герой”. В связи с тем, что Центральным музеем вооруженных сил, где хранятся подлинники надписей V, VI, и Центральным пограничным музеем ФСБ России, где хранится подлинник надписи IV, не были предоставлены материалы по надписям, авторы-составители работали с фотографией надписи IV, полученной из Брестского областного краеведческого музея, с муляжом надписи VI, который находится в музее обороны Брестской крепости, а также с публикациями надписей, подготовленными Т.К. Никоновой.
Протоколы допросов
В 1960-е годы прокуратура г. Любек проводила дознание по делу об участии в массовых расстрелах, в том числе и в г. Бресте, бывших служащих 307-го полицейского батальона. Следствие велось в отношении адъютанта батальона обер-лейтенанта Ханса Альберта Зальцингера, командира 1-го взвода 1-й роты батальона лейтенанта Фридриха Нихоффа, командира 1-го взвода 3-й роты батальона лейтенанта Макса Кайзера и др. В сборнике публикуются отрывки только некоторых из составленных в ходе этого расследования многочисленных протоколов допросов свидетелей, а также протоколы допросов обвиняемых Кайзера и Нихоффа (док. № 176-187).
23 марта 1971 г. земельный суд г. Любека прекратил производство по всем этим делам, так как прокуратура и суд пришли к единому мнению, что действия бывших полицейских представляли собой не умышленное убийство и даже не пособничество в умышленном убийстве, а лишь содействие в убийстве без отягчающих обстоятельств, и что производство по делу не может быть начато из-за истечения срока давности. Ни один из виновных в массовых расстрелах, произошедших в июле 1941 г., так и не был осужден. Во избежание сложностей юридического характера составители решили указывать имя и первую букву фамилии бывших служащих 307-го полицейского батальона, допрошенных в качестве свидетелей.
В рамках служебного содействия израильская полиция Тель-Авива допросила в качестве свидетеля Лизу Римон, одну из немногих жительниц Бреста, переживших Холокост (док. № 188), и предоставила протокол немецкому Центру исследования национал-социалистических преступлений в г. Людвигсбурге.
Фотографии
Многие солдаты и офицеры вермахта брали с собой на войну свои личные фотоаппараты и кинокамеры и фиксировали пережитое на пленке. Аналогично случаю с “эго-документами”, сделанные таким образом снимки дают нам субъективное, а не объективное представление о произошедшем. Немецкий историк Йенс Йэгер обращает внимание на то, что фотографы часто снимали не обыденное, а необычное, какие-то особые моменты.
Автором значительной части опубликованных в данном сборнике фотографий является бывший военнослужащий 45-й пехотной дивизии Хайнц Мозер. В декабре 2006 г. и марте 2007 г. руководителем группы авторов-составителей сборника Кристианом Ганцером в г. Брауншвейг были взяты у Мозера несколько интервью, а также отсканированы фотографии из фотоальбома, который Мозер составил после 1977 года. Неточности и ошибки, имеющиеся в надписях альбома, возникли, вероятно, из-за большого временного промежутка, отделяющего их от событий. В свой альбом Мозер включил как собственные снимки, так и фотографии, которые он обменял или купил у товарищей, либо получил у служащих роты пропаганды (эти фотографии определяются по штампу на обратной стороне). Пленки с отснятыми им кадрами он отправлял полевой почтой домой, где занимался ими, находясь в отпуске36. Часть надписей на обратной стороне фотографий (карандашом или чернилами) сделаны, вероятно, еще во время войны, однако явно через несколько месяцев после съемки. Другие надписи были добавлены шариковой ручкой после войны, возможно, лишь по прошествии десятилетий. Свою коллекцию, состоящую из ок. 300 негативов (из них приблизительно 180 относятся к военному времени), Хайнц Мозер передал в собственность Кристиану Ганцеру вместе с правом на их использование.
После смерти Мозера его семья передала альбом и другие унаследованные вещи военному объединению по сохранению традиций Брауншвейгского 17-го пехотного полка. На сегодняшний день авторам-составителям место хранения альбома неизвестно, поэтому в легендах к фотографиям дается ссылка на отсканированные копии из частного архива Кристиана Ганцера.
Еще одним важным источником фотографий является коллекция Михаэля Вехтлера (1914-1998), находящаяся в Государственном архиве Австрии. Вехтлер, который также являлся военнослужащим 45-й пехотной дивизии, начал составлять фотоархив дивизии после выхода на пенсию. С этой целью он обратился к своим бывшим сослуживцам и попросил у них фотографии военного времени. Полученные снимки он сфотографировал и сделал из них диапозитивы, которые после смерти мужа его вдова передала в архив. Публикуемые фотографии, в свою очередь, являются отсканированными копиями этих диапозитивов. Из-за многократного копирования фотографии из этой коллекции утратили свой первоначальный вид (часто происходила обрезка краев, масштабы которой составителям неизвестны, и поэтому указать на данное обстоятельство в легендах к фотографиям не представляется возможным).
В большинстве случаев невозможно установить автора фотографий. Фотографии меняли своих владельцев в результате обмена, покупки или дарения. Лишь в случае с Хайнцем Мозером, чьи негативы находятся в нашем распоряжении, можно утверждать об авторстве фотографий. В других случаях мы ссылаемся на возможного автора путем указания имени составителя альбома или коллекции фотографий. В случаях, когда можно установить место и дату создания фотографии, эти данные указаны в легенде. При этом авторы-составители опирались на информацию, сопровождающую фотографии в альбомах и т. п., а также на свои знания и мнения других специалистов по Бресту и Брестской крепости.
Материалы, не вошедшие в сборник
В данный сборник не были включены журналы боевых действий XII и LIII армейских корпусов, так как в них в основном повторяется информация из донесений 45-й пехотной дивизии. Также в сборник не вошли журналы регистрации телефонных переговоров 45-й пехотной дивизии, поскольку они служили основой для записей в журнал боевых действий дивизии. Записи из журналов регистрации телефонных переговоров используются в отдельных случаях для комментирования публикуемых документов.
Реестр погибших 45-й пехотной дивизии также был использован для комментариев, поскольку является незаменимым источником для исследования боев за Брестскую крепость. Данный реестр составил после войны на основании дубликатов карточек погибших дивизионный священник 45-й пехотной дивизии Рудольф Гшёпф, отвечавший за погребение. Реестр, представляющий собой пять томов в футляре, хранится в музее земли Верхняя Австрия в г. Линц (Oberösterreichisches Landesmuseum). Этот рукописный документ составлен в виде таблицы, куда занесены следующие данные: звание, имя и фамилия, войсковая часть (подразделение), дата и место рождения, дата и место смерти, расположение могилы, причина смерти, а также примечания, где указывается номер опознавательного жетона и адрес близких родственников. В связи с большим объемом источника опубликовать его в данном сборнике не представлялось возможным. В тех случаях, когда в комментариях о погибших военнослужащих 45-й пехотной дивизии указываются личные данные без ссылки на источник, то эти сведения взяты из данного реестра.
Во время боев за Брест и Брестскую крепость действовал германский аппарат пропаганды. Служащие рот пропаганды вели киносъемку, фотографировали и впоследствии писали статьи для разных печатных средств информации. В “Немецком еженедельном обозрении” (Deutsche Wochenschau) (№ 565) 2 июля 1941 г. в течение ок. трех минут была показана съемка из Бреста, а также в военной хронике “Degeto-Weltspiegel”42 (№ 23) - ок. 20 секунд. Материалы рот пропаганды не были включены в данный сборник, так как они не преследовали цель документирования войны, а изначально были задуманы и использовались как национал-социалистическая и военная пропаганда.
Особенности перевода
Перевод военной документации сопряжен с целым рядом проблем, часть из которых обусловлена разными военными традициями. Так, перевод “офицер генерального штаба” (“Offizier im Generalstab”, “i.G.”) может смутить русскоязычного читателя, ведь в составе пехотной дивизии нет генерального штаба. Однако дать другой перевод невозможно, так как дополнение “i.G.” является частью звания упомянутых офицеров и говорит о получении специального образования в военной академии. Штаб немецкой дивизии по своей структуре напоминал генеральный штаб. Генеральным штабом назывался любой штаб, начиная от штаба армейского корпуса и выше, в отличие от российской и советской традиции, для которой характерен только один Генеральный штаб.
Слово “главнокомандующий” («Oberbefehlshaber») также поднимает подобные вопросы. В русском языке под этим званием понимается только главнокомандующий всеми вооруженными силами, в то время как в немецком языке так называются командующие армией, группой армий, а также командующий люфтваффе и др.
В немецких документах Брестская крепость часто упоминается как “Zitadelle” (цитадель), однако в русской традиции “цитаделью” называется только Центральный остров Брестской крепости. Поэтому немецкое слово “Zitadelle” везде было переведено как “крепость”. Соответственно, выражение “Zitadelle von Brest-Litowsk” (Цитадель Брест-Литовска) переведено как “Брестская крепость”, что, собственно, и имеется в виду в немецких текстах.
Сокращения такого рода, как “Ia”, в переводах были сохранены.
Часть текстов на немецком языке содержит стилистические, орфографические и грамматические ошибки, что свидетельствует о низком уровне образования авторов или сильном эмоциональном напряжении, под действием которого велись записи. Данные ошибки в переводе устранялись без оговорок. Ошибки, имеющие смысловую нагрузку, оговаривались в подстрочных примечаниях.
Приемы публикации документов
Часть документов дается в извлечении в случаях, когда в них имелись сведения, не относящиеся к Бресту и Брестской крепости, либо содержание которых в значи¬тельной мере выходило за установленные временные рамки.
Документы на языке оригинала воспроизведены максимально близко к исходному тексту, корректировке была подвергнута только орфография и пунктуация в тех случаях, где это было необходимо.
Прочитав документы, штабные офицеры часто оставляли свою визу на них. Со-ставители решили их отмечать лишь в тех случаях, когда удалось с большой вероятностью соотнести отдельные визы с конкретными лицами.
Надписи, добавленные от руки в машинописные тексты, выделены курсивом, то же касается и собственноручной подписи. Если в документе отсутствует подпись, то на это указывает соответствующее примечание. Восстановленные по смыслу слова либо части слов заключены в [квадратные скобки]. Также в квадратных скобках приводятся места создания документов в заголовках в случаях, когда они не указаны в оригинале и установлены составителями. Если отдельные слова в написанных от руки текстах расшифровать не удалось, то об этом также сообщается в квадратных скобках [неразборчиво]. Исключенные фрагменты текста помечены комбинацией [...]. Авторские подчеркивания в оригинале были сохранены, последующие подчеркивания обозначены пунктирной линией, зачеркнутые слова воспроизведены зачеркнутыми. Переходы на следующую страницу оригинальных документов обозначены путем добавления номеров следующих страниц либо листов в квадратных скобках (напр., [лист 2:]).
В заголовках документов имеются следующие данные:
— порядковый номер документа;
— автор, разновидность документа, в отдельных случаях — адресат;
— краткое содержание документа, за исключением случаев, когда оно вытекает из названия документа;
— место, дата создания документа, в отдельных случаях — время; если помечено в оригинале — также и дата либо время поступления.
В конце каждого документа приводится легенда, которая содержит сведения о месте хранения, поисковые данные, подлинность, способ воспроизведения, сведения об особенностях внешнего вида документа, указание на перевод, ссылки на предшествующие публикации документа. В случаях, когда публикуемые документы не имеют архивной нумерации листов, это не оговаривается в легенде.
Написание польских названий населенных пунктов в немецких документах приводится в том виде, как в оригинале, в переводе на русский язык их написание приведено в соответствие с правилами современной орфографии русского языка.
Документы в сборнике, в основном, расположены в хронологическом порядке. Документы, составлявшиеся в течение некоторого промежутка времени (например, дневниковые записи, журналы боевых действий и др.), помещены по начальной дате. Протоколы допросов бывших служащих немецкой военной полиции составляют исключение, они распределены так, чтобы элементы их содержания образовали нарратив.
В данном сборнике помещены пять схематических карт, помогающие читателю ориентироваться в географии событий, составленные на основе карт и схем того периода.
Документы снабжены текстуальными примечаниями (обозначены звездочкой и расположены внизу страницы) и комментариями по содержанию документа (обозначены арабскими цифрами и помещены в конце сборника).
Сборник состоит из трех разделов:
1. Боевые действия.
2. Ситуация в городе.
3. Начало террора.
В разделе “Боевые действия” публикуются документы, отражающие ход боев за крепость. Раздел условно разделен на две части. В первую часть (док. № 1—93) вошли документы, в которых описываются события, касающиеся одного дня (приказы, донесения и др.), во вторую (док. № 94—125) — документы, информация в которых относится к большему временному промежутку (журналы боевых действий, отчеты, дневники, протоколы, воспоминания и др.).
В раздел “Ситуация в городе” включены документы, содержащие сведения об установлении военной администрации в г. Бресте, о первых мероприятиях немецких оккупационных властей, выявлении, учете и обеспечении сохранности недвижимого имущества и продовольственных запасов, о ситуации в городе в начальный период оккупации.
Третий раздел “Начало террора” посвящен подготовке и проведению акций уничтожения евреев и советских служащих и партийных работников.
Научно-справочный аппарат издания состоит из предисловия, именного указателя, указателя населенных пунктов, списка сокращений, перечня использованных источников, библиографии.
Над сборником работали составители: Кристиан Ганцер (руководитель группы авторов-составителей), Ирина Еленская, Елена Пашкович, Евгений Розенблат, Сергей Струнец.
Вводные статьи были написаны Кристианом Ганцером и Берндом Риобионеком. Статьи отображают видение исключительно указанных авторов, а не всего коллектива составителей сборника.
Комментарии к советским и польским документам были составлены, прежде всего, Ириной Еленской, Еленой Пашкович, Евгением Розенблатом и Сергеем Струнцом, а к немецким — Кристином Ганцером.
Перевод документов с немецкого языка выполнили Николай Король и Кристиан Ганцер, с польского языка — Сергей Струнец и Елена Пашкович. Карты составила Светлана Токарчук.
Компьютерный набор осуществили Кристиан Ганцер, Карен Польцин, Бернд Робионек, Сергей Струнец. Дизайн макета выполнен Евгенией Плиской, а обложки — Вероникой Косичук.
Авторы-составители выражают благодарность за помощь в подготовке сборника всем архивам и музеям, в которы
ISBN 978-5-00076-030-7
Данный сборник посвящен событиям, произошедшим в Бресте и Брестской крепости в июне— июле 1941 г., и впервые вводит в научный оборот широкий спектр источников, делает доступными документы и материалы, наиболее важные для понимания событий начального периода войны. Издание ориентировано на историков, краеведов, студентов, а также всех, кто интересуется историей города Бреста и Брестской крепости. Все текстовые источники приводятся на языке оригинала и в переводе на русский язык.
СОДЕРЖАНИЕ Паглядзець
От составителей
Сталина длинная тень. Плен как ключевая проблема историографии обороны Брестской крепости (Кристиан Ганцер)
В начале конца. 307-й полицейский батальон в Бресте, лето 1941 г. (Бернд Робионек)
Документы и материалы
Раздел 1. Боевые действия
Раздел 2. Ситуация в городе
Раздел 3. Начало террора
Комментарии
Именной указатель
Указатель населенных пунктов
Список улиц г. Бреста
Список сокращений
Перечень использованных источников
Библиография
Перечень публикуемых документов
Перечень карт
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ Паглядзець
Брест, лето 1941 г. В культуре памяти Советского Союза и — после его распада —в Беларуси и России, а также в некоторых других бывших союзных республиках, события, произошедшие в Брестской крепости, занимали и продолжают занимать центральное место. Наряду с Ленинградом и Сталинградом Брестская крепость, олицетворяя начало Великой Отечественной войны, относится к самым важным местам памяти СССР. Однако научное изучение событий в Брестской крепости 1941 года в Советском Союзе не проводилось, научные публикации на эту тему отсутствовали. Кроме широко представленной мемуарной литературы выходили лишь научно-популярные, журналистские публикации и художественная литература, посвященные обороне Брестской крепости и трагедии первых недель войны. История боев писалась почти исключительно на основании воспоминаний участвовавших в них советских солдат и командиров, членов их семей и жителей г. Бреста, а также других очевидцев событий. Запись этих важнейших источников велась значительно позже, чем отчасти объясняются некоторые искажения, несоответствия и противоречия в передаче событий. Влияние на содержание воспоминаний оказывали установки, характерные для советской эпохи послевоенного периода. Отбор воспоминаний для публикации в сборниках или других изданиях происходил в соответствии с идеологической конъюнктурой того времени, при этом тексты сокращали, дополняли или объединяли без информирования читателей о степени редакторской и литературной правки. Общим для всех публикаций, посвященных обороне Брестской крепости и событиям в г. Бресте, было отсутствие упоминаний об акциях уничтожения евреев и уход от темы плена защитников крепости. Немецкие документы для создания более полной картины боев в Брестской крепости практически не использовались.
В западной историографии бои за Брестскую крепость в значительной мере игнорировались как несущественный инцидент на Восточном фронте. Единственное исследование западного историка было опубликовано в 1987 году на французском языке.
После распада Советского Союза спектр публикаций расширился за счет научно-популярных изданий, в которых сделаны попытки авторов критически переосмыслить события начального периода Великой Отечественной войны, дать им новую оценку на основании изучения более широкого круга источников. Впервые в 1997 году было опубликовано несколько немецких документов о боях за Брестскую крепость в историко-документальной хронике “Памяць: Брэст”. Первые комплексные исследования обороны Брестской крепости на основе немецких источников были проведены российским исследователем Р. В. Алиевым. Благодаря ему стали доступными документы и материалы вермахта в переводе на русский язык. Однако в научной работе они могут использоваться лишь условно, так как выбор источников носит произвольный характер, а их транскрипция и перевод содержат существенные ошибки. После окончания холодной войны в Западной Европе по данной теме также появились новые работы, которые преимущественно были основаны на источниках вермахта.
Данный сборник посвящен событиям, произошедшим в Бресте и Брестской крепости в июне—июле 1941 г., и впервые вводит в научный оборот широкий спектр источников, делает доступными документы и материалы, наиболее важные для понимания событий начального периода войны. Издание ориентировано на историков, краеведов, студентов, а также всех, кто интересуется историей города Бреста и Брестской крепости. Все текстовые источники приводятся на языке оригинала и в переводе на русский язык.
Публикуемые материалы, за некоторым исключением, охватывают первый месяц военных действий, с момента нападения до 18 июля 1941 г., когда город Брест и Брестская крепость в военном отношении были отданы в подчинение командующему войсками в Генерал-губернаторстве. Кроме того, определенным знаковым рубежом является дата 23 июля 1941 г. — пленение майора Петра Гаврилова, который считается последним защитником Брестской крепости (см. док. № 92 и комментарий к нему).
В отношении таких материалов, как дневники, которые охватывают более длительный период, было принято решение опубликовать фрагменты, содержащие записи за несколько дней до 22 июня 1941 г., чтобы дать представление о том, что солдаты вермахта знали о предстоящих событиях. Длившиеся месяцы приготовления 45-й пехотной дивизии к наступлению сознательно исключены, так как по данной теме имеется настолько обширная документация, что ее объем дал бы достаточно материала для отдельного исследования.
Данный сборник содержит различные по происхождению виды и группы источников, выявленные в следующих архивах и музеях Австрии, Беларуси, Германии, Израиля, Польши, России: Австрийский Государственный архив (ÖStA, г. Вена), Государственный архив земли Верхней Австрии (ÖOLA, г. Линц), Музей земли Верхней Австрии (г. Линц), архив Союза фронтовиков 45-й пехотной дивизии (г. Вельс), Государственный архив Брестской области (ГАБО, г. Брест), МК “Брестская крепость-герой”, Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны (г. Минск), Германский Федеральный военный архив (BA-MA, г. Фрайбург), Германский Федеральный архив в г. Берлин (BA Berlin), Германский Федеральный архив в г. Людвигсбург, Государственный архив земли Шлезвиг-Гольштейн (LASH, г. Шлезвиг), Германо-Российский музей Берлин-Карлсхорст, Мемориальный комплекс Эстервеген, архив Яд Вашем (г. Иерусалим), Архив новых актов (AAN, г. Варшава), Архив Российской академии наук (АРАН, г. Москва), Центральный музей вооруженных сил (г. Москва). Кроме того используются материалы из личных архивов и коллекций Эрнста Арнрайтера (г. Вельс), Забине Катюз (г. Ла-Ферте-Але, Франция), Кристиана Ганцера (г. Лейпциг). В двух других случаях частные лица просили о конфиденциальности, в связи с чем в качестве места хранения мы указываем личный архив Кристиана Ганцера, в котором находятся цифровые копии данных документов.
Большинство документов публикуется впервые. Ранее опубликованные включены в сборник, поскольку позволяют воссоздать более полную и яркую панораму событий в Брестской крепости и г. Бресте в первый месяц войны. Необходимо пояснить, что в ряде случаев у составителей сборника не было возможности работать с подлинниками ранее опубликованных источников.
К немецким источникам относятся военная документация вермахта, эгодокументы (дневники и письма) немецких солдат и офицеров, протоколы допросов полицейских, принимавших участие в акциях уничтожения, и др.
Советские источники представлены военными документами командования 4-й армии и ее подразделений, следственными и судебными материалами по делу о действиях командования Западного фронта, докладными записками партийных работников Брестского обкома КП(б)Б в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)Б, стенограммами бесед сотрудников Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР с участниками и свидетелями событий лета 1941 г. в Брестской крепости и г. Бресте, материалами Брестской городской комиссии содействия работе Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, приказом № 1 об организации обороны Брестской крепости, надписями на стенах крепости, письмами советских военнослужащих и др.
Отдельные группы составляют документы органов управления и учреждений, действовавших в г. Бресте в период оккупации, а также документы польского подполья.
Выявленные составителями документы и материалы показывают ситуацию первых недель войны с разных позиций — глазами военнослужащих вермахта, полицейских, жителей г. Бреста, защитников крепости, членов их семей, эвакуировавшихся партийных работников, высшего советского военного командования.
Необходимо отметить различную степень сохранности комплексов документов и материалов немецкого и советского происхождения по теме сборника. Во время боев за Брестскую крепость действия немецкой стороны обеспечивались обширным документооборотом текущей военной документации различного уровня. Нападение на Советский Союз было запланированным, и военный аппарат работал без сбоев. Кроме того, традиционным для немецких военнослужащих было стремление зафиксировать военные события в дневниках, письмах, фотографиях.
Части РККА были не готовы к немецкому нападению, в условиях отступления и отсутствия оперативной связи и связи с командованием возможность оформлять соответствующие военные документы зачастую отсутствовала. Кроме того, многие оперативные и штабные документы были целенаправленно или случайно уничтожены в ходе боевых действий либо захвачены противником.
То же касается и фотоматериалов: если немецкие солдаты широко использовали фотоаппараты в ходе военных кампаний, то у советских военнослужащих такой возможности не было.
Документы вермахта
Структуры вермахта породили свою собственную систему обозначений, которая определяла происхождение документа, и была сохранена составителями сборника. Так, пометка “Ia”, с одной стороны, обозначала оперативный отдел, который отвечал за все вопросы оперативного управления войсками, то есть ведал перемещением войск и военными действиями. Однако символом “Ia” также обозначался 1-й офицер генерального штаба, который возглавлял отделение Ia, аналогичная закономерность наблюдалась и в остальных отделениях штаба.
Отделением Ic (отделение разведки) командовал 3-й офицер генерального штаба и находился в подчинении у офицера Ia. Отделения Ia и Ib (отделение квартирмейстера) были самыми важными в штабе. Отделение Ib, которым руководил также подчинявшийся Ia 2-й офицер генерального штаба, занималось снабжением, охраной и пленными, в его ведении также находилась полевая жандармерия. “Помимо этого, в состав отделения Ib входили начальник службы снабжения и O 2, а также различные подразделения более низкого уровня: интендант (IVa), врач (IVb), ветеринар (IVc), а у дивизий и армий — в том числе и полевая почта. Кроме того, в распоряжении офицеров Ib находились специалисты из отдельных предметных областей, среди прочих — специалисты по боеприпасам и техническому имуществу (WuG), по транспортным средствам (V)”. К отделению IIa (адъютантура) относились комендант штаб-квартиры дивизии и дивизионный судебный чиновник, а также оба дивизионных священника евангелической и католической церквей (IVd). Каждому из командиров отделений Ia, Ib и Ic был придан адъютант - первый адъютант (O 1) вел оперативные карты и журнал боевых действий для Ia, второй адъютант (O 2) выполнял подготовительные работы для Ib, третий адъютант (O 3) являлся помощником командира отделения Ic, с которым, как правило, работали два переводчика в звании зондерфюреров.
Подавляющее большинство военных источников относится к уровню полков и дивизии. Они впервые предоставляют возможность подробного изучения начала военных событий в Бресте и открытия нового этапа историографии боев за Брестскую крепость.
Письменное наследие вермахта разделяется на две большие группы источников:
а) донесения и приказы, которые составлялись для обеспечения функционирования повседневной жизни войск, после чего они хранились в томах журналов боевых действий с приложениями. Такими документами является большая часть публикуемых в настоящем сборнике источников;
б) журналы боевых действий, а также отчеты о боевых действиях различных подразделений - как правило, составлялись по прошествии некоторого времени после событий с перспективой их изучения в будущем. В особенности в случае с журналами боевых действий зачастую невозможно определить, в какое время была сделана конкретная запись. Начиная с 1940 года журналы боевых действий должны были вести отделения Ia и Ib (см. выше) штабов дивизий, остальные отделения составляли лишь донесения о боевых действиях (док. № 96—99). Кроме того, полки и батальоны также вели журналы боевых действий (док. № 104), однако все они, за редкими исключениями, были утрачены в ходе войны.
Документы вермахта содержат сведения о ходе боев, о захвате территорий, о военнопленных, потерях, захваченных трофеях, силе сопротивления противника в Брестской крепости и г. Бресте. Благодаря этим материалам удается восстановить хронологию событий первых недель войны, изучить вопросы о военной подготовке, тактике и компетентности действий подразделений вермахта. Однако необходимо учитывать, что данные документы составлялись в сложной оперативной обстановке, поэтому не исключено наличие в документах неполной, поспешной, ошибочной информации.
“Эго-документы”, такие как дневниковые и прочие записи, а также личные письма, представляют собой особый интерес, так как подобные материалы составлялись непосредственными участниками событий, причем во временном отношении это происходило “по горячим следам”. Эта приближенность к происходящему отличает такие источники от записанных впоследствии воспоминаний, так как они передают впечатления “в режиме реального времени”, насыщены эмоциональными переживаниями и содержат важные детали, отсутствующие в других видах и группах источников. Безусловно, при работе с личными письмами следует принимать во внимание такой фактор, как военная цензура. Однако, по мнению немецких исследователей, вероятность вскрытия конкретного письма службой контроля либо непосредственным начальником была мала. В то же время военнослужащие знали о возможной цензуре, и это оказывало влияние на содержание писем, ограничивало откровенность авторов записей, заставляло их заниматься автоцензурой, использовать различные шифры.
Помимо этого, в данных источниках отражено не только пережитое лично, но и услышанное от других, собственные попытки истолкования происходящих событий, которые записывались как “правда”, а также информация, полученная из пропаганды, которую также считали правдой и фиксировали в таком виде. В частности, это относится к дневнику Йозефа Арнрайтера (док. № 118), “брестские” записи которого были сделаны уже через несколько недель после начала войны. Кроме того, надо учитывать, что солдаты или офицеры, в зависимости от служебного положения, воспринимали только ограниченный фрагмент войны и могли написать об этом.
В сборнике публикуются фрагменты пяти дневников. Два из них вели простые солдаты, служившие во 2-й роте 135-го пехотного полка (Хайнрих Эбенсэдер, док. № 114, и Йозеф Арнрайтер, док. № 118). Остальные дневники — офицеров. Дневниковые записи, которые вел Михаэль В. в карманном ежедневнике (док. № 112), вместе с письмами к своей возлюбленной, Ине Г. (док. № 58, № 74 и № 85), отражают точку зрения командира роты (Михаэль В. сначала командовал 5-й ротой, позднее —14-й ротой 133-го пехотного полка). Дневник Людвига Хаусведелля (док. № 113) дает нам представление о взгляде на события офицера штаба 130-го пехотного полка. Автором еще одного дневника является капитан Эрих Мареш (док. № 115-117), который принимал участие в войне сначала в службе снабжения 45-й пехотной дивизии, а с 21 июня 1941 г. — в составе штаба этой дивизии (отделение Ib).
Часть опубликованных в данном сборнике писем также отражает восприятие событий командирами. Гюнтер Баумгартнер, командир 8-й роты 133-го пехотного полка, и Фридрих Кюльвайн, командир 133-го пехотного полка, после окончания боев в Бресте направили письма (док. № 110 и № 111) своему прежнему начальнику, Рудольфу фон Бюнау, в которых сообщали о событиях в Бресте.
Надписи на стенах Брестской крепости
Особую группу источников представляют надписи, нацарапанные на кирпичах либо штукатурке, которые были обнаружены после войны на стенах Брестской крепости (док. № 59). Первые три надписи (I, II и III) в 1949 году обнаружили сотрудники Государственного музея истории Великой Отечественной войны (г. Минск) В. А. Нехаев и П .З. Савочкин. Одна из найденных надписей сохранилась в оригинальном виде — она была вырезана из стены и стала экспонатом музея (совр. Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны). Остальные две надписи были только сфотографированы. К сожалению, в то время не было сделано научное описание выявленных источников, не было документально зафиксировано место обнаружения надписей, их размещение и техника исполнения. Оригиналы сфотографированных надписей не сохранились, поэтому составить представление об их размерах и других внешних параметрах затруднительно. Есть сведения о содержании еще двух надписей (“Мы ещё вернёмся”, “Смерть фашистам!”), тексты которых впервые были опубликованы в 1951 году, но ни оригиналы, ни фотографии, ни сведений о месте их нахождения не сохранились. Еще три надписи были обнаружены в крепости в 1952 году научным сотрудником Центрального музея Советской Армии (г. Москва) Т.К. Никоновой (IV, V и VI). Две из найденных надписей (V и VI), выцарапанных на штукатурке, снял со стен профессиональный художник-реставратор, после реставрации они были переданы на хранение в музей (совр. Центральный музей вооруженных сил, г. Москва). Кирпичи с третьей надписью (IV) были изъяты и на сегодняшний день хранятся в Центральном пограничном музее ФСБ России (г. Москва). Имеются сведения о других надписях и фрагментах надписей на стенах Брестской крепости: “Умира...”, “Не сдаюсь. Бондарюк”, “Я остался один, Жунтяев и Степанчиков погибли. Немцы в самой церкви. Осталась последняя граната, но живым не дамся. Товарищи, отомстите за нас. 1941 г.”, “Мы еще вернемся!”, “Смерть фашистам!”. Но ни оригиналы, ни фотографии, ни сведений о месте их нахождения не сохранились.
В 1958 году была обнаружена последняя из известных надписей защитников Брестской крепости (VII), выцарапанная на боковой поверхности трех кирпичей, оригинал хранится в Музее обороны крепости30. Таким образом, из 12 найденных надписей сохранилось всего 5 оригиналов.
Авторы надписей не установлены, хотя в общей сложности в текстах указаны 9 фамилий защитников. Несмотря на усилия сотрудников Музея обороны Брестской крепости, занимавшихся поиском, идентифицировать их личности не удалось. Была предпринята попытка идентифицировать одного из защитников крепости, чья фамилия указана в тексте надписи, возможно, это рядовой 84-го стрелкового полка Петр Никифорович Седов. Как показывают современные исследования, процесс атрибуции подобных источников сопряжен с целым рядом сложных проблем. Характерно, что из 12 известных надписей на стенах Брестской крепости 7 составлены с использованием личных местоимений или глаголов множественного числа (“мы”, “нас”, “умрем”, “умираем”). В данных случаях автор выступал не от собственного имени, а являлся выразителем коллективных мыслей и чувств. К индивидуальным в этом смысле надписям можно отнести лишь три. Особое внимание привлекает надпись, датированная 20 июля 1941 г. (VI). Традиционно она воспринимается как свидетельство нахождения в крепости уцелевшего защитника почти спустя месяц после начала войны.
Для публикации надписей в данном сборнике авторскому коллективу были любезно предоставлены необходимые материалы: электронные копии надписей I, II, III, научный паспорт надписи I — Белорусским государственным музеем истории Великой Отечественной войны, научный паспорт надписи VII — Мемориальным комплексом “Брестская крепость-герой”. В связи с тем, что Центральным музеем вооруженных сил, где хранятся подлинники надписей V, VI, и Центральным пограничным музеем ФСБ России, где хранится подлинник надписи IV, не были предоставлены материалы по надписям, авторы-составители работали с фотографией надписи IV, полученной из Брестского областного краеведческого музея, с муляжом надписи VI, который находится в музее обороны Брестской крепости, а также с публикациями надписей, подготовленными Т.К. Никоновой.
Протоколы допросов
В 1960-е годы прокуратура г. Любек проводила дознание по делу об участии в массовых расстрелах, в том числе и в г. Бресте, бывших служащих 307-го полицейского батальона. Следствие велось в отношении адъютанта батальона обер-лейтенанта Ханса Альберта Зальцингера, командира 1-го взвода 1-й роты батальона лейтенанта Фридриха Нихоффа, командира 1-го взвода 3-й роты батальона лейтенанта Макса Кайзера и др. В сборнике публикуются отрывки только некоторых из составленных в ходе этого расследования многочисленных протоколов допросов свидетелей, а также протоколы допросов обвиняемых Кайзера и Нихоффа (док. № 176-187).
23 марта 1971 г. земельный суд г. Любека прекратил производство по всем этим делам, так как прокуратура и суд пришли к единому мнению, что действия бывших полицейских представляли собой не умышленное убийство и даже не пособничество в умышленном убийстве, а лишь содействие в убийстве без отягчающих обстоятельств, и что производство по делу не может быть начато из-за истечения срока давности. Ни один из виновных в массовых расстрелах, произошедших в июле 1941 г., так и не был осужден. Во избежание сложностей юридического характера составители решили указывать имя и первую букву фамилии бывших служащих 307-го полицейского батальона, допрошенных в качестве свидетелей.
В рамках служебного содействия израильская полиция Тель-Авива допросила в качестве свидетеля Лизу Римон, одну из немногих жительниц Бреста, переживших Холокост (док. № 188), и предоставила протокол немецкому Центру исследования национал-социалистических преступлений в г. Людвигсбурге.
Фотографии
Многие солдаты и офицеры вермахта брали с собой на войну свои личные фотоаппараты и кинокамеры и фиксировали пережитое на пленке. Аналогично случаю с “эго-документами”, сделанные таким образом снимки дают нам субъективное, а не объективное представление о произошедшем. Немецкий историк Йенс Йэгер обращает внимание на то, что фотографы часто снимали не обыденное, а необычное, какие-то особые моменты.
Автором значительной части опубликованных в данном сборнике фотографий является бывший военнослужащий 45-й пехотной дивизии Хайнц Мозер. В декабре 2006 г. и марте 2007 г. руководителем группы авторов-составителей сборника Кристианом Ганцером в г. Брауншвейг были взяты у Мозера несколько интервью, а также отсканированы фотографии из фотоальбома, который Мозер составил после 1977 года. Неточности и ошибки, имеющиеся в надписях альбома, возникли, вероятно, из-за большого временного промежутка, отделяющего их от событий. В свой альбом Мозер включил как собственные снимки, так и фотографии, которые он обменял или купил у товарищей, либо получил у служащих роты пропаганды (эти фотографии определяются по штампу на обратной стороне). Пленки с отснятыми им кадрами он отправлял полевой почтой домой, где занимался ими, находясь в отпуске36. Часть надписей на обратной стороне фотографий (карандашом или чернилами) сделаны, вероятно, еще во время войны, однако явно через несколько месяцев после съемки. Другие надписи были добавлены шариковой ручкой после войны, возможно, лишь по прошествии десятилетий. Свою коллекцию, состоящую из ок. 300 негативов (из них приблизительно 180 относятся к военному времени), Хайнц Мозер передал в собственность Кристиану Ганцеру вместе с правом на их использование.
После смерти Мозера его семья передала альбом и другие унаследованные вещи военному объединению по сохранению традиций Брауншвейгского 17-го пехотного полка. На сегодняшний день авторам-составителям место хранения альбома неизвестно, поэтому в легендах к фотографиям дается ссылка на отсканированные копии из частного архива Кристиана Ганцера.
Еще одним важным источником фотографий является коллекция Михаэля Вехтлера (1914-1998), находящаяся в Государственном архиве Австрии. Вехтлер, который также являлся военнослужащим 45-й пехотной дивизии, начал составлять фотоархив дивизии после выхода на пенсию. С этой целью он обратился к своим бывшим сослуживцам и попросил у них фотографии военного времени. Полученные снимки он сфотографировал и сделал из них диапозитивы, которые после смерти мужа его вдова передала в архив. Публикуемые фотографии, в свою очередь, являются отсканированными копиями этих диапозитивов. Из-за многократного копирования фотографии из этой коллекции утратили свой первоначальный вид (часто происходила обрезка краев, масштабы которой составителям неизвестны, и поэтому указать на данное обстоятельство в легендах к фотографиям не представляется возможным).
В большинстве случаев невозможно установить автора фотографий. Фотографии меняли своих владельцев в результате обмена, покупки или дарения. Лишь в случае с Хайнцем Мозером, чьи негативы находятся в нашем распоряжении, можно утверждать об авторстве фотографий. В других случаях мы ссылаемся на возможного автора путем указания имени составителя альбома или коллекции фотографий. В случаях, когда можно установить место и дату создания фотографии, эти данные указаны в легенде. При этом авторы-составители опирались на информацию, сопровождающую фотографии в альбомах и т. п., а также на свои знания и мнения других специалистов по Бресту и Брестской крепости.
Материалы, не вошедшие в сборник
В данный сборник не были включены журналы боевых действий XII и LIII армейских корпусов, так как в них в основном повторяется информация из донесений 45-й пехотной дивизии. Также в сборник не вошли журналы регистрации телефонных переговоров 45-й пехотной дивизии, поскольку они служили основой для записей в журнал боевых действий дивизии. Записи из журналов регистрации телефонных переговоров используются в отдельных случаях для комментирования публикуемых документов.
Реестр погибших 45-й пехотной дивизии также был использован для комментариев, поскольку является незаменимым источником для исследования боев за Брестскую крепость. Данный реестр составил после войны на основании дубликатов карточек погибших дивизионный священник 45-й пехотной дивизии Рудольф Гшёпф, отвечавший за погребение. Реестр, представляющий собой пять томов в футляре, хранится в музее земли Верхняя Австрия в г. Линц (Oberösterreichisches Landesmuseum). Этот рукописный документ составлен в виде таблицы, куда занесены следующие данные: звание, имя и фамилия, войсковая часть (подразделение), дата и место рождения, дата и место смерти, расположение могилы, причина смерти, а также примечания, где указывается номер опознавательного жетона и адрес близких родственников. В связи с большим объемом источника опубликовать его в данном сборнике не представлялось возможным. В тех случаях, когда в комментариях о погибших военнослужащих 45-й пехотной дивизии указываются личные данные без ссылки на источник, то эти сведения взяты из данного реестра.
Во время боев за Брест и Брестскую крепость действовал германский аппарат пропаганды. Служащие рот пропаганды вели киносъемку, фотографировали и впоследствии писали статьи для разных печатных средств информации. В “Немецком еженедельном обозрении” (Deutsche Wochenschau) (№ 565) 2 июля 1941 г. в течение ок. трех минут была показана съемка из Бреста, а также в военной хронике “Degeto-Weltspiegel”42 (№ 23) - ок. 20 секунд. Материалы рот пропаганды не были включены в данный сборник, так как они не преследовали цель документирования войны, а изначально были задуманы и использовались как национал-социалистическая и военная пропаганда.
Особенности перевода
Перевод военной документации сопряжен с целым рядом проблем, часть из которых обусловлена разными военными традициями. Так, перевод “офицер генерального штаба” (“Offizier im Generalstab”, “i.G.”) может смутить русскоязычного читателя, ведь в составе пехотной дивизии нет генерального штаба. Однако дать другой перевод невозможно, так как дополнение “i.G.” является частью звания упомянутых офицеров и говорит о получении специального образования в военной академии. Штаб немецкой дивизии по своей структуре напоминал генеральный штаб. Генеральным штабом назывался любой штаб, начиная от штаба армейского корпуса и выше, в отличие от российской и советской традиции, для которой характерен только один Генеральный штаб.
Слово “главнокомандующий” («Oberbefehlshaber») также поднимает подобные вопросы. В русском языке под этим званием понимается только главнокомандующий всеми вооруженными силами, в то время как в немецком языке так называются командующие армией, группой армий, а также командующий люфтваффе и др.
В немецких документах Брестская крепость часто упоминается как “Zitadelle” (цитадель), однако в русской традиции “цитаделью” называется только Центральный остров Брестской крепости. Поэтому немецкое слово “Zitadelle” везде было переведено как “крепость”. Соответственно, выражение “Zitadelle von Brest-Litowsk” (Цитадель Брест-Литовска) переведено как “Брестская крепость”, что, собственно, и имеется в виду в немецких текстах.
Сокращения такого рода, как “Ia”, в переводах были сохранены.
Часть текстов на немецком языке содержит стилистические, орфографические и грамматические ошибки, что свидетельствует о низком уровне образования авторов или сильном эмоциональном напряжении, под действием которого велись записи. Данные ошибки в переводе устранялись без оговорок. Ошибки, имеющие смысловую нагрузку, оговаривались в подстрочных примечаниях.
Приемы публикации документов
Часть документов дается в извлечении в случаях, когда в них имелись сведения, не относящиеся к Бресту и Брестской крепости, либо содержание которых в значи¬тельной мере выходило за установленные временные рамки.
Документы на языке оригинала воспроизведены максимально близко к исходному тексту, корректировке была подвергнута только орфография и пунктуация в тех случаях, где это было необходимо.
Прочитав документы, штабные офицеры часто оставляли свою визу на них. Со-ставители решили их отмечать лишь в тех случаях, когда удалось с большой вероятностью соотнести отдельные визы с конкретными лицами.
Надписи, добавленные от руки в машинописные тексты, выделены курсивом, то же касается и собственноручной подписи. Если в документе отсутствует подпись, то на это указывает соответствующее примечание. Восстановленные по смыслу слова либо части слов заключены в [квадратные скобки]. Также в квадратных скобках приводятся места создания документов в заголовках в случаях, когда они не указаны в оригинале и установлены составителями. Если отдельные слова в написанных от руки текстах расшифровать не удалось, то об этом также сообщается в квадратных скобках [неразборчиво]. Исключенные фрагменты текста помечены комбинацией [...]. Авторские подчеркивания в оригинале были сохранены, последующие подчеркивания обозначены пунктирной линией, зачеркнутые слова воспроизведены зачеркнутыми. Переходы на следующую страницу оригинальных документов обозначены путем добавления номеров следующих страниц либо листов в квадратных скобках (напр., [лист 2:]).
В заголовках документов имеются следующие данные:
— порядковый номер документа;
— автор, разновидность документа, в отдельных случаях — адресат;
— краткое содержание документа, за исключением случаев, когда оно вытекает из названия документа;
— место, дата создания документа, в отдельных случаях — время; если помечено в оригинале — также и дата либо время поступления.
В конце каждого документа приводится легенда, которая содержит сведения о месте хранения, поисковые данные, подлинность, способ воспроизведения, сведения об особенностях внешнего вида документа, указание на перевод, ссылки на предшествующие публикации документа. В случаях, когда публикуемые документы не имеют архивной нумерации листов, это не оговаривается в легенде.
Написание польских названий населенных пунктов в немецких документах приводится в том виде, как в оригинале, в переводе на русский язык их написание приведено в соответствие с правилами современной орфографии русского языка.
Документы в сборнике, в основном, расположены в хронологическом порядке. Документы, составлявшиеся в течение некоторого промежутка времени (например, дневниковые записи, журналы боевых действий и др.), помещены по начальной дате. Протоколы допросов бывших служащих немецкой военной полиции составляют исключение, они распределены так, чтобы элементы их содержания образовали нарратив.
В данном сборнике помещены пять схематических карт, помогающие читателю ориентироваться в географии событий, составленные на основе карт и схем того периода.
Документы снабжены текстуальными примечаниями (обозначены звездочкой и расположены внизу страницы) и комментариями по содержанию документа (обозначены арабскими цифрами и помещены в конце сборника).
Сборник состоит из трех разделов:
1. Боевые действия.
2. Ситуация в городе.
3. Начало террора.
В разделе “Боевые действия” публикуются документы, отражающие ход боев за крепость. Раздел условно разделен на две части. В первую часть (док. № 1—93) вошли документы, в которых описываются события, касающиеся одного дня (приказы, донесения и др.), во вторую (док. № 94—125) — документы, информация в которых относится к большему временному промежутку (журналы боевых действий, отчеты, дневники, протоколы, воспоминания и др.).
В раздел “Ситуация в городе” включены документы, содержащие сведения об установлении военной администрации в г. Бресте, о первых мероприятиях немецких оккупационных властей, выявлении, учете и обеспечении сохранности недвижимого имущества и продовольственных запасов, о ситуации в городе в начальный период оккупации.
Третий раздел “Начало террора” посвящен подготовке и проведению акций уничтожения евреев и советских служащих и партийных работников.
Научно-справочный аппарат издания состоит из предисловия, именного указателя, указателя населенных пунктов, списка сокращений, перечня использованных источников, библиографии.
Над сборником работали составители: Кристиан Ганцер (руководитель группы авторов-составителей), Ирина Еленская, Елена Пашкович, Евгений Розенблат, Сергей Струнец.
Вводные статьи были написаны Кристианом Ганцером и Берндом Риобионеком. Статьи отображают видение исключительно указанных авторов, а не всего коллектива составителей сборника.
Комментарии к советским и польским документам были составлены, прежде всего, Ириной Еленской, Еленой Пашкович, Евгением Розенблатом и Сергеем Струнцом, а к немецким — Кристином Ганцером.
Перевод документов с немецкого языка выполнили Николай Король и Кристиан Ганцер, с польского языка — Сергей Струнец и Елена Пашкович. Карты составила Светлана Токарчук.
Компьютерный набор осуществили Кристиан Ганцер, Карен Польцин, Бернд Робионек, Сергей Струнец. Дизайн макета выполнен Евгенией Плиской, а обложки — Вероникой Косичук.
Авторы-составители выражают благодарность за помощь в подготовке сборника всем архивам и музеям, в которы
Водгукі
Неабходны Лагін або Рэгістрацыя, каб напісаць водгук.
Раім паглядзець
Кіпель Вітаўт
Другое мінскае выданне працы В. Кіпеля “Беларусы ў ЗША” значна дапрацаванае аўтарам з улікам падзей апошніх дзесяцігоддзяў. У кнізе адлюстраваныя розныя этапы беларускай прысутнасці ў Злучаных Штатах — ад з’яўлення першых вядомых паасобных эмігрантаў да апошніх хваляў масавай эміграцыі.
24.50 руб.
Гардзіенка Алег
У кнізе распавядаецца пра адну з найбуйнейшых беларускіх арганізацыяў у ЗША — Беларускі кангрэсавы камітэт Амэрыкі, што дзейнічае ад 1951 г. па сёньня. Аўтар разглядае гісторыю арганізацыі на фоне падзеяў жыцьця беларускай эміграцыі, палітычнага й царкоўнага расколу, а таксама замежнай і ўнутранай палітыкі ЗША.
13.50 руб.
Трусаў Алег, Баршчэўскі Лявон, Хадыка Аляксей
Гісторыя Расіі нязменна выклікала цікавасць еўрапейскіх народаў, а найперш суседзяў. Гэтая кніга ўяўляе сабой спробу даць сінтэтычнае асэнсаванне расійскай гісторыі ад Сярэднявечча да нашых дзён, з беларускага гледзішча і на беларускай мове. У аснову кнігі пакладзеныя вынікі даследаванняў як расійскіх гісторыкаў і археолагаў, так і іх калег з розных краін Еўропы. Выданне забяспечана грунтоўнай бібліяграфіяй на 12 мовах свету. У кнізе таксама змешчана вялікая колькасць ілюстрацый, частка якіх ніколі не публікавалася.
23.00 руб.
Амаль гатова...
Пачакайце, калі ласка. Загрузка...