Московский автономный округ, или на краю Чукотки. Город Менск
4.50 BYN
Size: 130x200 mm
Weight: 220 g
Purchase
out of stock
Description
Повести / Перевод с чукотского профессора Ивана Деникина. ─ Минск: А. Н. Янушкевич, 2015. ─ 150 с.: ил.
ISBN 978-985-90346-4-0.
Обе повести чукотского писателя погружают в фантастическую историю, в которой военный поход армии Московии в Чукотку в XVII веке обернулся ее полным разгромом и присоединением русских земель к Чукотке. На этом фоне разворачивается романтическая история отношений чукотской журналистки и белорусского этнографа.
“…Сергей много рассказывал и о себе: про чукотское детство, про родителей ─ школьных учителей. Выяснилось, что мать Сергея ─ этническая белоруска. Волею судеб оказавшись на Чукотке, она перешла на чукотский язык и культуру, вышла замуж за уроженца этого края, но сына учила и белорусскому.
─ Хотя говорю я по-белорусски очень плохо, ─ грустно признался Сергей. ─ Даже стыдно”.
(“Вместо предисловия: как я встретился с писателем Тымнэттыкаем”, Евгений Лакинский)
Альгерд Бахарэвіч. Бывай, МУРГІН НУТЭНУТ, або літоўскі сэкс па чукоцку (рэцэнзія на кнігу)
Об авторе
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэтыккай живет и работает в городе Вашингтон, США. Ему принадлежит авторство таких романов, как “Ятъёл” (1997) и “Гынам гын инэчичевыркын?” (2002). Третья и четвертая работы автора “Московский автономный округ” и “Город Менск” отличаются трепетным отношением к Беларуси и ее культуре.
Фрагмент из книги Паглядзець
ISBN 978-985-90346-4-0.
Обе повести чукотского писателя погружают в фантастическую историю, в которой военный поход армии Московии в Чукотку в XVII веке обернулся ее полным разгромом и присоединением русских земель к Чукотке. На этом фоне разворачивается романтическая история отношений чукотской журналистки и белорусского этнографа.
“…Сергей много рассказывал и о себе: про чукотское детство, про родителей ─ школьных учителей. Выяснилось, что мать Сергея ─ этническая белоруска. Волею судеб оказавшись на Чукотке, она перешла на чукотский язык и культуру, вышла замуж за уроженца этого края, но сына учила и белорусскому.
─ Хотя говорю я по-белорусски очень плохо, ─ грустно признался Сергей. ─ Даже стыдно”.
(“Вместо предисловия: как я встретился с писателем Тымнэттыкаем”, Евгений Лакинский)
Альгерд Бахарэвіч. Бывай, МУРГІН НУТЭНУТ, або літоўскі сэкс па чукоцку (рэцэнзія на кнігу)
Об авторе
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэтыккай живет и работает в городе Вашингтон, США. Ему принадлежит авторство таких романов, как “Ятъёл” (1997) и “Гынам гын инэчичевыркын?” (2002). Третья и четвертая работы автора “Московский автономный округ” и “Город Менск” отличаются трепетным отношением к Беларуси и ее культуре.
Фрагмент из книги Паглядзець
Products You May Like
У кнігу ўвайшлі 15 кароткіх апавяданьняў 10 вядомых ізраільскіх пісьменьнікаў у перакладзе Паўла Касьцюкевіча. Сярод іх — апавяданьні папулярнага ў беларускага чытача "белага клоўна сусьветнай літаратуры" Этгара Керэта, знаёмага па кнізе "Кіроўца аўтобуса, які хацеў стаць Богам", перакладзенай з іўрыта на беларускую мову П.Касьцюкевічам; творы ляўрэата многіх літаратурных прэмій Амоса Оза, аўтара раманаў "Мой Міхаэль" і "Аповесьць аб каханьні і цемры"; апавяданьні Меіра Шалева, вядомага далёка за межамі Ізраіля сваім "Расійскім раманам"; а таксама проза сатырыка Эфраіма Кішона, чые творы разышліся па сьвеце больш чым 40‑мільённым накладам.
Вітольд Шаблоўскі аўтаспынам абʼязджае Косава, падвозіць мясцовых на Кубе на старэнькім пежо, знаёміцца з бяздомнай полькай на лонданскім вакзале, праходзіць украінскую мяжу разам з перакупамі на кантрабандным аўтамабілі, размаўляе з албанскімі будаўнікамі ды грэчаскімі бізнесоўцамі... Усё дзеля таго, каб пачуць рэальныя гісторыі людзей, якія жывуць у перыяд трансфармацый. Для кожнага героя наступіў новы час, але ці змяніліся старыя звычкі?
Балгарыя, Еўрасаюз. Па вёсцы Урадлівая маланкай разлятаецца навіна: паўразбураную хату п’янчугі Ванчы набыў падданы англійскай каралевы Джон. Здзелка з маёмасцю, заключаная паводле ўсіх канонаў тутэйшай нядбайнасці, становіцца пачаткам знаёмства Джона з асаблівасцямі славянскага менталітэту, а вяскоўцаў — з дзіўным англійскім светапоглядам.
